После тридцати лет служения пастор Роберт Эк оставил церковь и объявил, что он устал. Пастор Ульф Экман устал от того, что церковь, основанная им, опирается на него, и перешел в католицизм. В чем же причина этой усталости? Почему многие пастора проживают достойную жизнь в Господе до глубокой старости, а другие сходят с дистанции, выбившись из сил? Я задал этот вопрос человеку, чья жизнь для меня является безусловным примером следования за Господом. И вот что он поведал:

«Я вышел на пенсию и вдруг понял, что устал. Долгие годы я служил Господу. Всю жизнь куда-то стремился, ставил цели, работал над собой, чтобы чего-то достичь. И вот теперь просто хочется быть, а не достигать. Мне не хочется снова растить молодое поколение. Я устал переживать за людей, за их будущее. Я потерял многих друзей. Потерял и врагов. Многие люди, которым я служил, сегодня дальше от меня, чем были до нашей встречи. Я приобрел опыт, который никому не нужен.

Много лет назад я начал свое служение. Я не имел достаточно знаний, но самоотверженно трудился. Я быстро достиг успеха. С каждым годом мое служение набирало популярность. Однако чем больше я приобретал известность, тем больше внутри меня разрасталось чувство горечи. Чем больше люди вокруг восторгались мной, тем больше я чувствовал себя пленником немощных почитателей. Я пастор многочисленной церкви, и я в ней одинок! Люди тянулись ко мне, но не могли со мной соединиться. Я устал от самого себя. Устал волочить себя за самим собой. Я хотел бы слиться с Господом, чтобы в конце концов избавиться от себя. Но люди продолжали восхищаться мною, петь мне дифирамбы и расхваливать меня на все лады. Я чувствовал себя пустым колодцем, вокруг которого собрался жаждущий воды народ. Я ничего не мог дать им, но и они ничего не могли дать мне, продолжая уповать на меня. Люди меня обожали, но этим обожанием они опустошали меня. Я знал, что по-человечески во мне нет ничего достойного обожания.

Я искал того, кто мог бы стать для меня распахнутой дверью, выходом из пустоты. Но люди вокруг меня были всего лишь отражением меня самого. Это зеркальное отражение в людях переполняло меня тоской. Мои друзья, служители, братья уважали меня, прислушивались ко мне. Я был рад, что мои мудрость и знания становились их достоянием, но меня мучило то, что они сделались моим отражением. Я стал одиноким. Они утешали меня моими же словами, каждое из которых мне было знакомо. Я искал взаимообогащающего общения, но не мог найти. В ответ на свои слова я слышал лишь возвращение собственного голоса.

Я оставил общину. Мне был нужен ответ, и я начал его искать в католической традиции. Однажды, молясь в пустом католическом храме, я увидел видение. Возможно, это был сон. Огромная гора поднималась из моря, и я карабкался по ней. Повсюду грохотал гром и шёл ливень, но я упорно продолжал свое движение к Господу, чтобы задать Ему вопрос. Вопрос о том, куда ведет путь, который Бог вменил мне пройти.

Достигнув вершины, я увидел большой серый камень. Я понял, что это Господь — Скала моего спасения. Я спросил: «Почему любовь близких людей ввергает меня в одиночество? Что мне ждать от любви людей, которые являются отражением меня самого?»

Крупные капли дождя с силой ударялись о камень и разлетались в мелкие брызги. Камень молчал. Вечный и неизменный, он хранил полное молчание. Я продолжал молитву и просил Господа дать хоть какой-то знак. Но не было никакого ответа. Я упал на колени и ждал. В ответ — каменное молчание. «Но почему Господь молчит?» — недоумевал я.

И вдруг я понял. Господь прав во всем. Бог Всемогущий безмерно выше меня. Если бы Он ответил мне, это был бы ответ от равного. Так, как будто я получаю ответ от самого себя, своего отражения. Этот ответ был бы отражением моего желания, моей просьбы.

Я открыл глаза. Все так же я сидел в пустом храме, в полной тишине. Вместо гнетущей тоски мое сердце заполнилось безмятежным покоем. Я ничего не узнал, но теперь и не хотел узнавать. Очередное знание тяготило бы меня. Я не достиг Господа, но если бы достиг, Он уже не был бы Богом. Если Господь слушается нашей молитвы, то это уже не Бог.

Впервые я осознал, что величие молитвы в ее безответности. Молитва не может быть торгом. Внутренняя тишина — это самый яркий ответ на молитву. Подлинная любовь ничего не ждет взамен. Состояние любви — это и есть внутренний покой души.

Я вернулся в свою церковь и посмотрел на людей глазами любви. Я стал для них пастухом, но был меньше каждого из них. Я вырос в любви и служении им. Благодаря им я обрел самого себя. Не мне теперь ожидать что-то от них. Они и так дали мне слишком много. Теперь во мне каждый из них состоится. Душа каждого из них звучит во мне молчанием. Я обрел себя в любви к тем, кто рядом со мной. Я нашел подлинную близость с теми, кто идет по дороге к Господу. Мы рождены молчанием Господа, собранные, чтобы слиться в единой молитве. Я открыл близких в тех, кто вместе со мною уповает на Господа. Не в знании нашел я ответ, но в любви. Я обрел безмятежный ясный покой в любви к близким».

Прошла конференция с пастором, апостолом Че Ан.

Признаюсь честно, до встречи с Че Ан, я пренебрегал даром апостола в современной церкви. Для меня, титул «апостол» всегда звучал как-то вычурно, помпезно, неоправданно амбициозно. Мне казалось, что апостолами именуют себя люди с комплексом неполноценности, стремящиеся к всеобщему признанию.

В Св.Писании вполне определенно сказано, что Бог оснастил церковь различными дарами служения, в том числе и даром апостольского служения. Об этом я всегда задумывался.

Встреча с пастором Че, расширило мое представление о дарах служения. Моя ошибка заключалась в том, что я подсознательно отождествлял служение апостола с позицией в церкви. Неосознанно, я полагал, что наименование «апостол» подчеркивает наибольшую позицию в церкви. Однако, в апостольском служении Че Ан, я обнаружил не позицию, а дар, которым он служит в церкви. Причем, я мог убедиться в актуальности и острой необходимости этого дара для Тела Христова.

Само слово «апостол» многих вводит в заблуждения. Здесь мы напрямую сталкиваемся с проблемой языка. Дело в том, что для нас, современных христиан, термин «апостол» сугубо религиозное понятие. Мы не используем это слово вне религиозного контекста. Противоположно этому, во времена Нового Завета, термин «апостол» являлся вполне светским и использовался греками повсеместно. Учитывая данный феномен языка, прочтение Нового Завета приобретает несколько иной оттенок и открывает понимание апостольского служения.

Вот, что я обнаружил на конференции. Служение апостольского дара, высвобождает удивительную атмосферу. В сердце с новой силой оживают мечты и призвание. Это не объяснимо, но ясно одно, окунувшись в эту атмосферу, ты делаешься иным человеком. Это помазание, которое высвобождает твои дары. Это проповедь, которая открывает твое призвание. Простое слово, в один момент превращается в твоем сердце в реальность. Речь не идет о эмоциональном заряде или временном вдохновении, но о принципиальных внутренних изменениях.

Эту конференцию мы назвали «Сила отцовства» и многие ожидали, что их научат как быть отцами. Но научить может дар учителя. Апостол Че Ан не учил, а служил. Принципиальная разница между тем, чтобы научиться и стать отцом. Я увидел, что помазание отцовства поднялось в моем сердце. Я стал думать и рассуждать о том, чему раньше не придавал значения. Мое сердце расширилось и я увидел свое служение гораздо шире.

Апостол Че Ан не приехал в нашу церковь чтобы насадить свое служение, но чтобы открыть служение и призвание каждого из нас. Чтобы поднять нас в том, в чем мы движемся и в чем мы призваны. Это удивительный дар, который расправляет твои крылья.

На следующий год мы запланировали провести пророческую конференцию с пророками из команды Че Ан. Я уже в ожидании, потому что церковь строится на основании апостолов и пророков. Я верю, что полнота даров служения в церкви высвободит новую волну пробуждения в России. Я безмерно благодарен Богу, что живу в это время и в этой стране.

#СилаОтцовства #ЧеАн #wolsar